Концерт питерской рок-группы Roman Rain состоялся в филармонии 23 октября.
Напоминает… они его… но слушаю Римский Дождь.
(Концерт питерской рок-группы Roman Rain состоялся в филармонии 23 октября.
Группа Roman Rain, как говорится, широко известна в узких кругах. Огромной популярностью коллектив пользуется у ульяновской неформальной молодежи, которая уже несколько лет ждала приезда любимцев в наш город. С лидером и идейным вдохновителем группы – Романом Рейном – после успешного выступления поговорил наш корреспондент.
— Роман, помнишь свой первый приезд в Ульяновск?
— Да, прекрасно помню. Это было около трех лет назад, мы выступали в небольшом клубе (бывший «Арбат» — прим. Автора) вместе с итальянцами Brandon Ashley & The silverbugs. Все тогда прошло очень хорошо. Тогда я выступал на фестивале, озвучивал свое портфолио – представлял свои песни и только знакомился с публикой.
— Ты не так давно был с концертами и за рубежом. Поделись впечатлениями.
— Да, я почел за честь выступить в Германии, в городе Лейпциге (было прекрасное выступление), и в Швейцарии, в городах Цюрихе и Куре, где нас также приняли на ура. О дальнейших планах пока не буду говорить. Не то чтобы боюсь сглазить, но пока мы не достигли всех договоренностей, то место, где мы будем в следующий раз выступать, останется сюрпризом.
— Отличается ли русская публика от иностранной?
— Этот вопрос звучал неоднократно, все хотят видеть разницу. Я затрудняюсь ответить, потому что и там, и там есть свое тепло. И как я буду грешить на русскую публику, если я сам из России? Я люблю ее, я обязан ее любить, и слышать аплодисменты – это для меня высочайшая награда. Тождественна и публика зарубежная, которая также платит мне аплодисментами. И я не вижу разницы. Каждый человек дорог.
— Какие изменения ждут группу и ее поклонников?
— Было время, когда я играл и блэк-метал, и панк, и индастриал очень жесткий. Сейчас меняется наполнение, как музыкальное, так и техническое. Группа Roman Rain скоро претерпит кардинальные изменения, о которых я пока тоже не буду распространяться. Но думаю, что это будет интересно. Музыка меняется, но коллектив остается тот же, чтобы сохранить гармонию. Ориентировано это будет на трип-хоп с элементами готической эстетики, эдакое смешение жанров. Но экспериментом это тоже назвать будет сложно. Я вообще стараюсь быть отдельной единицей, которой сложно было бы найти аналоги. Мне очень льстит, когда мне говорят, что Roman Rain ни на кого не похож. И если вы хотите понять мою музыку, посмотрите на меня. Я и есть моя музыка.
— Меняется не только музыка, но и твой внешний вид. Три года назад ты был в белой распущенной рубашке и с лохматыми волосами, сейчас — стильный мачо…
— Я в следующий раз приеду вообще в другом. Это все зависит от определенного периода жизни. Творческий человек определяет себе контрольный год. За это время он начинает менять себя или подводить какие-то неутешительные итоги. То же самое происходит и со мной. Я не просто подвожу итоги, анализирую, но и стараюсь меняться. И я очень благодарен своим ребятам-музыкантам и всем поклонникам за то, что они у нас есть и делают наше существование осмысленным.
— Что ты ждешь от каждого концерта?
— Я жду диалога. Вот сегодня был очень интересный зал. Он требовал от меня определенного настроя. И я хотел не нарушить заповеди этого зала и получить от публики ее расположение. Чувствовалась какая-то ответственность. Сегодня я хотел получить определенный заряд. И я его получил. Очень люблю это состояние.
Естественно, я всегда жду новых людей. Это очень серьезная задача. Для этого нужно быть вне моды. Если твоя музыка вне моды, ты вечен.
— Что значат твои песни?
— Каждая моя песня – это маленькая записочка, послание для публики, которое я кодирую. Я пою от лица души, как в песне «Я умерла». Душа это есть душа, а мы ее перемещаем, как транспорт. Вот моей душе досталась мужская оболочка. А внутри меня живет такое существо, чем-то похожее на Масяню, у нее ножки и ручки еще более уродливы, у него огромные голубые глаза, всегда полные слез. Оно желеобразное, но сильно счастливое. Моя душа умеет переживать, умеет думать. И песни мои – это не то, что случаи из жизни, это скорее постановки.
Я пытаюсь донести до публики, что не должно быть все одинаково. Творчество должно иметь векторное направление с разными координатами, потому что это пульсация, это мысли, это жизнь, это спектакль, в конце концов. Мне жалко тех людей, кто не слушает музыку вообще.
— Почему Римский Дождь (Roman Rain)?
— Все очень просто – по паспорту я Роман Викторович Рейн. Народ ищет какую-то глубокую привязку, добирается до таких глубин, до которых я сам не могу додуматься! Так, мне однажды сказали, что песня «Кукла» про несчастный манекен, который колют иглами, и ему очень больно. На самом деле, это очень хорошо, когда человек интерпретирует по-своему каждую песню. Но в действительности песня родилась под впечатлениями от советского фильма «Через тернии к звездам». В детстве он меня просто перевернул с ног на голову. Это все шло через года, пока я не повзрослел и не добрался до творчества, где смог передать свои эмоции через песню.
— Каких песен сегодня ждут люди?
— Сейчас публика устала от обилия информации. Вот пример – мужичок поймал рыбу, продемонстрировал свои эмоции, крикнул в камеру: «Язь!». Этого человека приглашают на телевидение, где он учит своего сына кричать «Язь!», все делают на него ремиксы. Это говорит о том, что идет пересыщение. Публике нужно чуть-чуть отвлечься, сбросить этот балласт, поэтому бред – это самое лучшее, что сейчас нужно нести. Бред – это полный хаос, он раскидает все. Потом человек начнет собирать все по кусочкам в поисках гармонии. Я не умею бред петь, а может, и бред пою – я не знаю. Но когда мы это все раскидаем в голове и начнем собирать, вот тогда наступит время, когда люди захотят гармонии и захотят хороших мелодий. Уверен, что музыка и песни спасут все положение.
Подготовила Ольга ГОРШКОВА.)
